Стрельба послышалась со второго и третьего этажей. Аларик успел увидеть закрытые алыми масками лица и форменную одежду Администратума — словно печать предательства. Тела в бассейне тоже принадлежали служащим Администратума: это были рабочие в серых комбинезонах и куртках бригадиров. Тела офицеров в черных доспехах лежали у двери.
Аларик открыл ответный огонь, и светящиеся полосы снарядов унеслись вверх. Один из болтов оторвал руку еретику. Он неловко повис на перилах второго этажа, но рядом с ним были десятки других. Еретики перевернули столы, используя их как прикрытие. Хотя доски были слабой защитой от болтерного огня, Серые Рыцари не стали завязывать бой. Достаточно было заставить отступников прижаться к полу.
Санторо, перепрыгивая через обломки мебели, уже продвигался вглубь здания, к многочисленным кабинетам.
Остальные воины Аларика прорвались сквозь разбитые двери. Внезапно сверху обрушилась стрельба из тяжелого орудия. Аларик резко взмахнул рукой в направлении входа в часовню, открытого в ближайшей стене. Снаряды выбивали из пола обломки мраморных плит, а один рикошетом снес полголовы каменному Верховному Лорду.
— У них там автопушка! — передал по воксу Дворн.
— Подавить огневую точку и продолжать движение! — крикнул в ответ Аларик.
Автопушка была громоздким, неэффективным и вышедшим из употребления орудием, но ее огромные снаряды могли пробить даже силовые доспехи. Воины отделения Аларика обрушили на источник стрельбы залп беглого болтерного огня и устремились под арку, ведущую в часовню.
Часовня представляла собой узкую и длинную комнату стены, которой были облицованы черным мрамором и увешаны портретами усердных граждан Империума, проживших жизнь в благочестивом повиновении. С кафедры свесилось тело подконсула, вероятно убитого во время поучения адептов.
Аларик знал, что враги здесь, — это подсказывал инстинкт и замеченное мимолетное движение. Едва он повернулся, как они с криками выскочили из-за скамеек — десятки культистов с окровавленными тряпками, закрывавшими лица до горящих ненавистью глаз.
Один, со сверкающим ножом в руке, кинулся на Аларика. Правосудор отшвырнул его в сторону и услышал, как человек ударился о стену. Затрещали сломанные ребра. В следующее мгновение алебарда Аларика обезглавила второго еретика и, не останавливая движения, вонзилась острым концом в живот третьего. Удар поднял отступника в воздух и швырнул на скамью, разлетевшуюся от тяжести его тела.
Мимо Аларика пронеслась светящаяся полоса снарядов из штурмболтера. Они, словно бумагу, прошили деревянные скамейки и прячущихся за ними врагов. Умирая, еретики кричали — но не от боли, а от ненависти.
Из толпы уцелевших еретиков раздался выстрел лазпистолета. Аларик схватил за шиворот ближайшего и в упор выстрелил из штурмболтера, встроенного в доспехи. Тело культиста вырвалось из руки правосудора и бесформенной массой впечаталось в стену.
Дворн шагал к кафедре прямо по скамьям. Аларик видел, как тяжеловесный гигант одним ударом молота пригвоздил к полу сразу двоих еретиков; третьего пронзил мечом Холварн.
Бойцы отделения заполнили часовню, и воины быстро осмотрели помещение, проверяя дулами болтеров все темные уголки между скамьями. Аларик, нагнувшись, перевернул ближайшее тело. Закрывавшая лицо ткань упала, и под ней открылось лицо молодого адепта, похожего на миллиарды других мужчин и женщин, двигавших бесконечную бюрократию Империума. Вот только кожа этого человека была другой. Чешуя, словно струпья после ожога, окружала вытаращенные глаза и спускалась по шее под остатки дурно пахнущей униформы Администратума. Тела явных приверженцев Хаоса были отмечены, как и их души. Значит, культ глубоко пустил корни на Виктрикс Соноре.
Из вестибюля донеслась стрельба: арбитры и офицеры обменивались залпами с оставшимися культистами. Аларик понимал, что, если штурм затянется, еретики сумеют окружить и уничтожить арбитров. Серым Рыцарям необходимо двигаться вперед.
— Дворн! — крикнул Аларик и указал рукой на ближайшую стену часовни. — Нам надо идти.
Дворн кивнул, разбежался и со всей силы ударил плечом в облицованную камнем стену. Тонкие мраморные плитки разлетелись на мелкие осколки, а тело Дворна, пробив дерево и штукатурку, вылетело в соседнее помещение.
Следом, сверкая мечом, ринулся Холварн. За ним проскочил в дыру Аларик. Он увидел ряды светильников над головой и бесконечные рабочие столы, заполнявшие просторную, но невысокую комнату. Рядом с регистраторами громоздились кипы бумаг. Помосты надзирателей, словно колонны, возвышались над морем разделенных перегородками рабочих мест. Еще выше, на потолочных балках, висели назидательные лозунги: «Повиновение — путь к спасению», «Око Императора наблюдает за тобой».
Едва Аларик успел окинуть комнату взглядом, как на него обрушился лазерный залп. Правосудор пригнулся за тонкой перегородкой у ближайшего стола. Выстрелы застучали по силовой броне. Культисты оглушительно вопили, а Дворн с ревом расшвыривал столы, стараясь добраться до ближайших противников. Он очень хорошо усвоил одно из правил космодесантников: сражайся на близкой дистанции, тогда твоя сила окажется значительным преимуществом.
Аларик, используя столы в качестве пусть слабого, но прикрытия, побежал вперед. Он видел, что культисты стреляли из-за перевернутых столов. Двоих еретиков уже достали болты Холварна, пробившие хлипкую баррикаду. Вокруг Дворна бушевал смерч деревянных обломков; великан пробивался к ближайшей группе культистов, размахивая молотом и почти в упор стреляя из штурмболтера. Подтянулись и остальные воины отделения, стрельба стала еще сильнее.
Аларик так отчетливо услышал голос, словно тот звучал у него в голове. Голос пробивался через фильтры авточувств и проникал прямо в душу. Это наречие Аларик слышал когда-то давно, в отсталом лесном мире, где чащи изобиловали колдовскими культами. Это наречие культистам внушали темные силы, которым они поклонялись. Его понимали только высшие жрецы и избранники Хаоса, но Аларик по интонациям знал, что говорящий призывает своих людей идти в атаку.
В вихре лазерного огня вперед бросились десятки мужчин и женщин. Все они выжидали в кабинетах Администратума, пока схлынет первая волна штурма, чтобы устремиться в контратаку. Среди них были адепты и прислужники, надзиратели и даже один подконсул. Еретики сжимали в руках лазганы и карабины, похищенные со складов департамента снабжения. Еще у них были штыки и мечи, пистолеты и голые руки. Атакуя, они выкрикивали злобные проклятия на языках Хаоса.
— Держись! — крикнул Аларик.
За секунду, оставшуюся до столкновения, воины собрались вокруг командира. Орудия Немезиды были готовы встретить натиск атакующих, хотя огонь лазружей уже разрывал воздух и сверкал на доспехах. Аларик ощущал слабый гул на границе слышимости — это обереги, встроенные в доспехи, боролись с перегрузкой, и отдача передавалась его психическому восприятию.
И еще правосудор физически чувствовал ненависть — словно непереносимое зловоние, исходящее от культистов.
Волна из сорока или пятидесяти еретиков обрушилась на Серых Рыцарей. Их предводитель продолжал выкрикивать приказы. Аларик и его боевые братья рубили и кололи, и каждый удар отсекал руку или голову врага. Молот Дворна выбивал из толпы кровавые полукружия. Поверх красных масок Аларик различал вытаращенные глаза мужчин и женщин, молодых и старых. Отчаянные проклятия живых и крики умирающих сливались в сплошной оглушительный шум.
Аларик рванулся вперед из толпы, расшвыривая атакующих в стороны. Жрец оставался на противоположной стороне комнаты — подконсул, высший чиновник, какого можно было обнаружить в таком мире, как Виктрикс Сонора. Он был в черной шинели с серебряными шнурами и золотым поясом, подтверждавшим его высокий ранг. Лицо отступника так густо покрывали чешуйки, что оно превратилось в нагромождение уродливых шишек.
При виде рвущегося ему навстречу Аларика жрец вытянул перед собой руку. С пальцев сорвалась ослепительная вспышка, бело-голубое сияние взорвалось вокруг правосудора, но обереги защитили тело, а непоколебимая вера предохранила разум. Штурмболтер Аларика выплюнул десяток снарядов, но все они разорвались, не долетев до жреца.