— Отказаться от службы — предать Императора! — закричали братья.

— Что мы выбираем, службу или предательство? — спросил Теале.

— Мы выбираем жизнь! Мы выбираем службу! Мы выбираем кровь! — взревели все как один.

Из деревянной коробки Теале достал сердце. Человеческое сердце.

— Что есть кровь без сердца, гонящего ее по телу? Ритуалу требуется сердце. Я даю вам сердце брата Гентиса! — Теале вручил сердце слуге, который отнес его к капле крови и поместил внизу. — Он возвращается домой, к братьям, чтобы в последний раз поделиться своей храбростью!

Из глаз парящего ангела, изображенного на потолке, вырвался лазерный луч. Он вонзился в сердце, и к резкому привкусу крови добавился запах жареного мяса. Запах быстро отступил оттого, что сердце почернело, затем побелело и рассыпалось мелким пеплом. Лазерный луч отключился.

— В крови — жизнь! В жизни — служба! Служба — суть нашей жизни и чести! — выкрикивал Теале. — Кровь, отданная добровольно! — продолжил он, обводя нартециумом слуг, покорно истекающих кровью. А затем низким голосом добавил: — И кровь, что мы заберем.

В помещение вошли два гвардейца в великолепной золотой броне, с лицами, скрытыми под масками Сангвиния. Космодесантники вели человека. Не слугу, а какого- то несчастного, похищенного с одной из планет, которые посещали Кровопийцы, или из мира, где набирали рекрутов. Специально ради этого момента его держали в ста- зисе возможно, столетиями. Он был чудовищной ценой, которую платил орден. Кровавой десятиной.

Руки человека связали впереди, рот заклеили. Как только его ввели в зал, глаза несчастного расширились, и он стал отчаянно вырываться. Но для гигантских адептов он был словно ребенок, сражающийся с великаном- людоедом. Гвардейцы несли человека дальше. Они положили жертву на алтарь, освободили ей руки и вновь заковали. Несчастный оказался распростерт на алтаре. Страх в его глазах говорил о том, что он понимал, для чего нужны каналы в камне.

— Все должны служить Императору! — провозгласил Теале. Он говорил с фанатизмом, еще больше возбуждая остальных. — Мы служим так, как умеем, мы приносим в жертву все — наши жизни, наши души, наши личности и само наше существо! Другие также должны играть свою роль!

Белый шлем магистра склонился в сторону слуги, который, стоя внизу, активировал механизм. Спина человека, лежащего на алтаре, изогнулась, когда его артерии пронзили лезвия. Из дергающегося тела полилась кровь, заполняющая каналы и водопадом хлещущая в углубление в виде капли. Переливаясь через край кубка, отданная добровольно кровь слуг смешивалась с кровью, отобранной насильно. Обе жидкости впитывали пепел сердца Гентиса. Символ ордена засветился, окрасившись в бледно-красный цвет.

Теале открыл застежки шлема и снял его, положив на кафедру. Его глаза горели дикой радостью, рвением и безумием. Настало его время. Время подчиниться своим мощным желаниям, дать им, наконец, волю.

— Пейте, братья! Пейте, чтобы чудовище внутри насытилось, и вы смогли забрать себе его силу.

Кровопийцы упали на колени, с их губ срывались ужасные вопли. Капелланы, апотекарии и сангвинарные гвардейцы сняли шлемы и подошли к умирающему человеку на алтаре, вытянув чаши. Братья безудержно лакали саму основу жизни. Слуги в нишах — те из них, кто еще стояли на ногах, — закрыли свои краны и краны потерявших сознание собратьев. Они тихо ушли, оставив своих господ в одиночестве с их позорными желаниями.

Братья с покрытыми кровью лицами набросились на человека на алтаре и разорвали его на части.

Позже, когда «жажда» утихнет, реклюзиарх Мазраэль возглавит их в молитвах об искуплении, а затем о подготовке. Они повторят клятвы Императору и будут молить друг друга о прощении за жизни, которые забрали. Каждый технодесантник возьмет немного крови от самих братьев, чтобы ублажить оружие и доспехи ордена. Только тогда, когда чудовище внутри будет приручено, умы братьев полностью обратятся к битве и уничтожению врагов человечества.

Позже. Пока Кровопийцы соответствовали своему имени.

Они кормили чудовище.

Глава 12

Пробуждение ярости

Гальт терпеливо ждал магистра ордена Цедиса. Рампа «Громового ястреба» была опущена, открывая подсвеченные красным внутренности корабля. Два почетных стража в богато украшенных доспехах стояли по стойке смирно по обе стороны от прохода. Сервиторы, отмеченные красным цветом ордена, тяжело шагали вокруг корабля, бездумно исполняя свой долг. Не было ни следа Цедиса.

В ожидании Гальт расслабился. Такие моменты подходили для раздумий, и он воспользовался возможностью, позволив своему разуму блуждать. Взгляд капитана прошелся по кораблю, такому шокирующе яркому в тусклом, резко подсвеченном ангаре Новадесанта.

Новадесантник разглядел под крылом какое-то движение. Кто-то слишком маленький, чтобы оказаться послушником, и слишком ловкий, чтобы быть сервитором. Гальт подошел ближе и увидел слугу, работающего над атмосферным фильтром. Это был первый слуга-человек Кровопийц, которого увидел капитан. Люди Новадесанта были высокими и подтянутыми, а этот выкормыш Кровавых Ангелов казался чем-то меньшим, чем человек. Слуга был сутулым и худым, почти истощенным. Он был обнажен до пояса и носил темный килт с вышивкой в виде желтого кубка с каплей крови. На конечностях и теле блестели металлические трубки. Гальт знал все об убийствах, и от его знающего взгляда не ускользнуло то, что трубки проходили вблизи от основных кровеносных сосудов. Спину человека покрывали ритуальные шрамы

Слуга прекратил работу, почувствовав на себе взгляд Гальта. Он оглянулся и посмотрел прямо на первого капитана Новадесанта. Глаза из-под маски, скрывавшей лицо, смотрели с вызовом и яростью. Он не отвел от владыки капитана взгляда, как должен был. Гальт, изумленный наглостью слуги, поднял брови. Человек склонил голову и скрылся в красной тьме пассажирского отсека «Громового ястреба».

Спустя пару секунд наружу вышел Цедис.

Повелитель Кровопийц был облачен в терминаторскую броню, ее величина подчеркивала его и без того внушительный рост. На поясе десантника висел двуручный силовой меч. Цедис был сосредоточен, его глаза горели, а бледная кожа стала румяной. Но за его уверенностью все еще чувствовалось напряжение. Он словно что- то сдерживал в себе.

— Рад встрече, капитан Гальт, — сказал 11едис, переводя взгляд на капитана.

— Это взаимно, владыка магистр ордена, — ответил Гальт.

— Извиняюсь, что пришлось отрывать тебя от твоих обязанностей, капитан. Я хотел увидеть тебя в последний раз перед началом операции.

— В таком случае позволь поблагодарить тебя за то, что доверил мне общее стратегическое командование.

Цедис посмотрел за спину Гальта и улыбнулся, будто увидел где-то там старого знакомого. Эта улыбка была одновременно приветливой и снисходительной. Черты лица Цедиса исказились, выражая боль, и он слегка покачнулся. Его желтые глаза вернулись к лицу Гальта, но на то, чтобы сфокусировать взгляд, потребовалось некоторое время. Когда магистр заговорил, его голос снова был ровным.

— Твои таланты больше подходят для этой задачи, кузен. Я поведу своих людей с передовой и вместе с ними ударю по нашим врагам. Такой трезвый ум, как у тебя, отлично подходит для координации всего сражения.

— Ты больше не сможешь отдавать общие приказы, как только отойдешь от точки проникновения, владыка. Радиационные поля слишком сильны для воксов доспехов. Усиливающая сеть Адептус Механикус будет установлена лишь после того, как генокрадов начнут гнать в сторону зоны поражения.

— Я знаю, какие ограничения на меня наложат такие действия, но доверяю твоему руководству, первый из капитанов Новадесанта. Отдай мне или моим братьям приказ, и мы исполним его. Сораэль также способный командир, — сказал Цедис. — Я уверен, что они с капитаном Мастриком превзойдут себя в зоне поражения независимо от того, смогу я комментировать их действия или нет.