— Не прикасайтесь к нему! — крикнула Лигейя, стараясь превозмочь шум в голове.
Она знала, что губительным может стать одно присутствие колдуна. Культисты с их незащищенными душами погибнут, едва дотронувшись до него. Лигейя не могла двигаться и убивать так быстро, как они, но душа псайкера, обученного в Ордо Маллеус, обладала большей силой, чем их тела.
Шан кружил вдоль стен, и метательные лезвия летели из его рук, словно пули, врезаясь в шеи и животы врагов. Ксианг была окружена и одна держалась против дюжины солдат. Пара кинжалов сверкала перед ней, вспарывая тела мутантов, выбрасывая наружу липкие жгуты внутренностей. Ксихо и Ло держались рядом с Лигейей, отбивая мечами каждую попытку подойти ближе, но противников было слишком много, и чудовищные воины подступали все ближе.
Колдун шагнул в воздух. Комната — вернее, храм — мгновенно растянулась вокруг него, и он стал подниматься ввысь, выбрасывая пучки черных молний. Лигейя ощутила, что в голове вновь нарастает шум. Для нее и культистов смерти комната оставалась слишком маленькой, чтобы укрыться от колдовского заряда. Психогенная мощь испепелит всех, кто находился в храме.
Она почти мертва. Она не выдержит сражения против такой силы. В ее власти распознавать значения, а не разрушать. Но значение самого храма, разложение, ненависть…
Лигейя открыла мысли, и в ее мозг хлынул могучий поток ненависти, копившейся на страницах книг и в настенных молитвах. Поток страданий и смерти исторгли сами камни под ее ногами. Сила потока была такова, что подняла Лигейю в воздух, и инквизитор ощущала, что ее переполняет энергия. Никогда раньше — ни в Ордо Еретикус, ни среди Маллеус — Лигейя не думала, насколько сильной может быть ненависть. Как будто живое существо вселилось в ее тело; оно рвалось наружу, обретало форму и было слишком горячим и злобным, чтобы его удержать.
Тысячеликий Принц восстанет. Повелитель Перемен пройдет по тропе, вырезанной Гаргатулотом среди звезд. Хаос — вот естественное состояние всех вещей, и немощное сопротивление слепцов рассеется под натиском этого прилива. Тзинч будет править, и не останется других законов, кроме Хаоса.
Лигейя сконцентрировала все эти мысли и образы в тугой комок ненависти в нижней части живота, собирая каждое слово и каждый звук. Потом с пронзительным воплем вырвала комок из себя и швырнула в окружающий мир.
Раскаленный добела вихрь ненависти сорвался с ее губ и врезался в грудь колдуна. Энергия переполнила его тело: оно взорвалось ослепительным пламенем, черными молниями, градом обугленных костей и каменно-твердых глаз. Пламя ураганом пронеслось по храму; культисты смерти взлетели в воздух перед волной ненависти. Она окутала солдат Сверхкороля и испарила плоть на их костях.
Книги и свитки остались нетронутыми. Ненависть была настолько сконцентрированной, что затронула только живых существ. Только врагов. Наконец ураган затих, и Лигейя поняла, насколько она измучена. Ее тело содрогнулось и рухнуло вниз, но один из культистов вовремя подскочил и поймал ее, прежде чем Лигейя ударилась о твердый каменный пол.
Она задыхалась. Никогда раньше Лигейя не ощущала в себе такой колоссальной силы. Она и не подозревала, что эмоции могут обладать таким могуществом. Еретикус не пытались раскрыть все ее возможности, а пришедшие на смену Маллеус заботились лишь о том, чтобы ее воля могла устоять против Врага.
Шан помог Лигейе встать на ноги. Культист смерти слегка наклонил голову: это означало вопрос. Что теперь? Куда идти?
Лигейя огляделась вокруг. Почерневшие кости солдат Сверхкороля вперемежку с книгами валялись вдоль стен. Не слышно было больше ни приказов, ни топота ног по каменному полу. Она испепелила всех, кто был послан за ней в погоню.
— Мы возвращаемся наверх, — сказала Лигейя.
8
МИССИЯ
Атака Серых Рыцарей началась перед самым рассветом. Буря, бушевавшая над городом, образовала черный купол. Он начинался за городскими стенами и закруглялся наверху покрывалом густых, почти непроницаемых для солнечного света туч, сверкавших молниями. Купол сделал невозможной любую связь: как электронную, так и экстрасенсорную. Но человек мог пройти сквозь преграду и достичь кромки лесов, начинавшихся сразу за высокими стенами города. Городские стены были деревянными, на каменном фундаменте и с каменными сторожевыми башнями. Сверхкороль перевел город на военное положение. Личная гвардия Рашемхи оставалась во дворце, гоняясь за Лигейей и ее культистами смерти. Вся остальная часть регулярной армии Хаджишейма собралась у городских стен. Тысячные отряды патрулировали укрепления и охраняли ворота, ведущие во внутренние дворы, которые простреливались лучниками и метателями дротиков.
С внешней стороны за стенами лежал нижний город, плотно застроенный тесными лачугами. Там человека можно было безуспешно разыскивать не одну неделю. Зато верхний город, прилегающий к дворцу Сверхкороля и величественному храму миссии из черного мрамора, был просторным. Захватчикам грозил обстрел лучников, притаившихся на крышах.
Однако Сверхкоролю до сих пор приходилось отражать атаки лишь непокорных баронов и лесных разбойников. Он и не подозревал о существовании таких воинов, как космодесантники.
Возглавляло атаку отделение Генхайна. Его воины руками крушили деревянные сооружения и, словно крыс, давили скрывавшихся там солдат. Терминаторы Танкреда проломились сквозь крепостную стену и оказались в верхнем городе. Аларик и Санторо следовали за ними сквозь брешь и болтерным огнем уничтожали всех, кто пытался их остановить.
Танкред двигался без остановок. Под ударами его терминаторских сапог непрочные глиняные кирпичи стен превращались в пыль. По мере продвижения воинов вглубь города горожане в ужасе разбегались с дороги. Аларик и Санторо сдерживали всякие попытки контратаковать.
Солдаты армии Сверхкороля не были такими фанатиками, как дворцовая гвардия; кроме того, они сами запутались в тех самых улицах, которые должны были стать ловушкой для захватчиков. Когда воины увидели чудовищ в броне, восьми футов ростом, громивших стены города, словно фарфоровый сервиз, большая часть войска разбежалась. Те, кто осмелился принять бой, погибали под пулями и клинками Немезиды воинов Аларика и Санторо.
На крышах верхнего города поспешно собирались отряды лучников, в то время как аристократы прятались в подвалах тех же зданий. Солдаты посылали в захватчиков залп за залпом, но стрелы отскакивали от доспехов. С крыш старого города потекли потоки горящего масла, но чужеземцы продолжали двигаться, словно вовсе не ощущали боли.
Вихрь болтерной стрельбы смел лучников с крыш. Но к тому времени, как Серые Рыцари добрались до широкой улицы, ведущей к королевскому дворцу, на них вновь обрушился черный ливень стрел. Из городских конюшен выгнали тарров и стегали до тех пор, пока животные в панике не бросились навстречу нападавшим. Но клинки Серых Рыцарей разрубали зверей на части.
Воины Танкреда ударами ног разбросали поспешно возведенные баррикады, прорвали строй копьеносцев, перегородивших улицу, и, не сбавляя шага, двинулись вперед. Отделение Генхайна, занявшее место в арьергарде, забрасывало болтерным огнем фехтовальщиков и копьеносцев, пытавшихся напасть сзади, пока у рыцарей не закончились заряды. Генхайну пришлось просить боеприпасы у Аларика и Санторо.
В сражение втягивалось все больше и больше людей. Бароны, желающие заслужить расположение Сверхкороля, спешно перебрасывали свои отряды в верхний город, объединяли их в огромные беспорядочные толпы и, словно стада скота, гнали под пули Генхайна. Десятки людей были задавлены насмерть или покалечены во время попытки бежать. Лучники, сумевшие выжить под обстрелом болтеров, в ужасе разбегались при виде резни, учиненной внизу над их товарищами.
Последняя сотня гвардейцев Сверхкороля собралась у главного входа во дворец. Мутанты были готовы встретить Серых Рыцарей когтями и клыками. Над их головами развевалось знамя Повелителя Перемен. Сам Сверхкороль вышел вперед, чтобы сразиться с пришельцами из космоса. Слуги приготовились обрушить на Серых Рыцарей крышу дворца, если захватчикам удастся прорвать оборону.