Староста помолчал, его взгляд сфокусировался на колеблющемся свете стоящего неподалеку факела, так, словно он потерялся в собственных воспоминаниях.

— В последние месяцы, — наконец продолжил он, — предреченное возмездие наконец настигло нас.

Арамус подался вперед.

— В каком виде?

Старик сделал глубокий вдох и когда выдохнул, его плечи горестно поникли.

— Есть духи, что бродят кругами вокруг нас во тьме джунглей, — сказал он, — теперь мы знаем, что это правда. Прошло множество поколений с тех пор, как их видели в последний раз, но сейчас они вернулись. Теперь они не помощники из мифов наших предков, они стали злыми, мстительными созданиями. Все, кто был достаточно безрассуден, чтобы отойти слишком далеко от границ нашей деревни, попались им в лапы, и больше мы их никогда не видели.

— Попались? — переспросил Арамус. — Что с ними стало? Староста только пожал плечами в ответ.

— Кто знает? Все, что нам известно, это то, что их больше никто не видел.

Он снова взглянул на собравшихся селян, по-прежнему продолжавших свое экстатическое поклонение далекому Богу-Императору.

— Мы пытались успокоить духов джунглей подношениями в виде вина, продовольствия и других ценностей, но это ничего не дало. Гнев духов не уменьшился из-за такой малости.

Поисковая группа сержанта Таркуса нашла свидетельство активности ксеносов — хотя скорее это было свидетельство недавнего приземления космического корабля — но по- прежнему не обнаружила ничего, указывающего на присутствие тиранидов. Таркусу и первому отделению было поручено прочесывание болотистой низменности, простирающейся к югу от деревни, где остался Арамус. Деревья здесь росли реже, оставляя свободными довольно большие пространства, а земля под ногами влажно хлюпала при каждом шаге. Низменность была, практически, болотом, землей настолько же жидкой, насколько и твердой, и даже в глухую ночь рои жалящих насекомых носились в воздухе подобно бесконечным жужжащим облакам.

В месте, где земля была выше и не такой влажной, они нашли остатки посадочных площадок. По крайней мере один из кораблей, судя по выжженным участкам почвы от ретродвигателей, которые замедляли спуск корабля, и основных ракетных двигателей, которые подняли его обратно в небо, был имперского производства, отпечаток же на

другой площадке с высокой вероятностью указывал на деятельность эльдар. Что эльдар могли делать на таком задрипанном мирке как Тифон Примарис — не представляющем интереса или стратегической ценности даже для правительства Империума, чьим флагом был формально помечен — было неизвестно, но было бы логично предположить, что по крайней мере один корабль этих ксеносов побывал на планете.

Обе посадочные площадки, имперская и ксеносская, свидетельствовали о недавнем приземлении кораблей, случившемся не меньше нескольких недель и не больше нескольких месяцев назад. Ни одного из этих иномирских кораблей уже не было на планете, поэтому, отметив местоположение каждой площадки и состояние, в котором они были обнаружены, группе Таркуса больше нечего было там делать. И они вновь отправились во тьму.

Старик замолчал и посмотрел на Арамуса.

— Мы считали, что иномиряне с космических кораблей видели места, где мы оставили подношения духам джунглей, и вернулись к Небесному Отцу с вестью, что мы подвели его и вновь скатились до веры наших предков. Мы решили, что вы пришли покарать нас за эту ересь.

Губы Арамуса сжались в тонкую линию. На самом деле, существовали значительные вариации в религиозной практике разных культур и разных планет, но также было верно, что агенты Инквизиции и Министорума всегда были на страже, выслеживая признаки ереси, а любое отклонение от предписанных практик имперской веры, если будет продолжаться слишком долго, могло привести к порочному поклонению Разрушительным Силам.

— Как бы то ни было, наши подношения не возымели эффекта, — продолжил староста. — И теперь даже в деревне мы не можем чувствовать себя в безопасности. Несколько других поселений, расположенных в пределах дня пути от нас, в последние недели перестали посылать известия, словно сами джунгли поглотили их.

Староста перевел взгляд на чернильные тени за пределами маленького круга, освещенного факелами, на черную массу джунглей, простирающуюся от границ деревни в бесконечность.

— Духи джунглей вернулись, чтобы свершить возмездие, и я боюсь, что ничто кроме мести не удовлетворит их.

Таддеус скучал. Только глядя на хронометр на дисплее своего визора он мог определить, сколько времени прошло. Соседние участки джунглей казались почти одинаковыми даже в дневное время, в сером же свете его улучшенного ночного зрения они были и вовсе неотличимы.

Он начинал думать, что все это было дурацкой затеей. Возможно, Арамус и Тул неправильно интерпретировали информацию о пункте отправления на контейнере с коконом, или эта информация была ложной с самого начала и на этой покрытой джунглями планете не было никаких тиранидов. Десантники ведь все еще не нашли никаких следов, подтверждающих их присутствие. А если их здесь нет, значит Кровавые Вороны ничего уже не смогут сделать для Тула, ничего, чтобы остановить разрушение его тела ксенотоксином, который вскоре уничтожит его изнутри. Трагично, но Пятая рота редко когда имела капитана лучшего, чем Тул.

Таддеус понял, что уже начал оплакивать капитана Тула. Он уже начал думать о нем в прошедшем времени.

Таддеус знал, что все космические десантники умирают. Почти все из них погибают в бою, или, по крайней мере, от ран, полученных в битве. Сержант никогда не слышал о

Кровавом Вороне, который умер бы от старости. Но казалось, что Вороны Пятой роты, и их капитаны в частности, чаще получали фатальные травмы на поле боя, чем остальные. Не то чтобы Пятая была меньше покрыта славой, чем другие роты ордена, у нее было столько же побед в активе, как и у любой другой. Просто казалось, что победы Пятой чаще, чем у других рот, давались высокой ценой.

Может быть, это было как-то связано с прозвищем, под которым была известна Пятая рота — «Обреченные» — и обстоятельствами, при которых она получила это имя. Как и все Кровавые Вороны Пятой, Таддеус и остальные десантники его отделения носили на своей силовой броне знаки покаяния и стыда, символизирующие их борьбу за искупление греха своей роты. Кровью — как врагов, так и своей собственной — Обреченные могли смыть грехи прошлого. Всегда оставалась надежда, что однажды в будущем Обреченные полностью искупят свою вину, и события М.38, ставшие темными страницами истории роты, смогут быть навсегда забыты, уступив место светлому и славному будущему. Но этот день еще не пришел, и Таддеус часто задавался вопросом, сможет ли он дожить до него.

Это была странно утешительная мысль. Таддеус полагал, что если однажды это случиться, то большая цена, уплаченная Пятой за столь многие из своих побед, стоила того, чтобы ее заплатить. Если Пятая рота в будущем перестанет быть Обреченными и более не будет идти в бой со знаками стыда и раскаяния, то это будущее стоит того, чтобы за него умереть.

Таддеус размышлял, двигаясь вместе с остальными десантниками через укрытый тенями лес. Будучи занят своими мыслями, он, тем не менее, по-прежнему держал часть своего сознания полностью сконцентрированным на окружающей действительности, на каждом звуке, каждом запахе, каждом отблеске и шорохе в тенях вокруг. И тем не менее, как и остальные десантники, он оказался пойман врасплох, когда стая ликторов выпрыгнула из укрытий в листве и ринулась на них, размахивая косообразными и бритвенно-острыми когтями.

Тираниды действительно

были

Глава одиннадцатая

Сержант Арамус собирался выжать из старика еще информации, но неожиданно прозвучавшее в воксе сообщение отвлекло его внимание.

— Контакт с противником! — прогудел голос в ухе десантника.

Не тратя времени на извинения перед деревенским старостой, Арамус в мгновение ока нацепил на голову шлем и увидел на дисплее визора ярко светящуюся руну сержанта Таддеуса.