Сарпедон попытался встретиться с Н'Кало взглядом, но сопровождающие Испивающего Души Имперские Кулаки толкнули его в клетку подсудимого, и он обнаружил, что смотрит прямо на Лорда Владимира.

— Лорд Правосудия, — сказал Сарпедон прежде, чем кто — либо успел открыть рот, — я хотел бы узнать о состоянии своих братьев.

— Они живы и здоровы, — сказал Владимир.

— А Деният?

— Как и твои братья, под стражей. И, как и твоим братьям, ему не причинили никакого вреда.

— Я знаю, что погибну здесь, Лорд Владимир. Перед тем, как это случится, я хотел бы поговорить с братьями. И я должен получить разрешение поговорить с Дениятом, хотя бы лишь для того, чтобы установить, действительно ли в плененном вами дредноуте находится именно он. Мой Орден считал его погибшим несколько тысяч лет назад. Я должен, по крайней мере, лично убедиться, что он жив.

— Ты просишь о роскоши, которая не может быть предоставлена подсудимому, — ответил Владимир, — характер твоих преступлений означает, что тебе нельзя давать шанс и дальше плести заговоры с такими же обвиняемыми. В исполнении таких просьб тебе будет отказано

Сарпедон не спорил. Через это необходимо было пройти. Нужно показать, что он еще не сдался окончательно. Среди множества воинов этот жест выглядел слабым, но он был сделан.

— Братья, — начал Владимир, — во время перерыва был решен вопрос защиты Испивающих Души. Командующий Н'Кало?

Сарпедон вдруг понял, что не видит среди собравшихся космодесантников Рейнеза

Н'Кало вышел вперед.

— Братья, — сказал он, и Сарпедон узнал скрипучие звуки импровизированного вокс-модуля. Прикрепленное к вдавленному нагруднику Н'Кало устройство усиливало голос, еле слышный из — за переломанной челюсти, — я должен рассказать вам о мире под названием Моликор.

6

Бескрайние просторы Моликора, изрезанные дельтами рек и усеянные островками болотной травы и можжевельника, были хорошим местом для того, чтобы спрятаться. Там, среди гнилых стволов, переплетенных корней и обкатанных водой камней скрывался целый народ. Его твердыни стояли в прибрежных мангровых болотах, где кровососущего гнуса было настолько много, что насекомые могли оторвать человека от земли, а вода кишела тысячей видов зубастых тварей. Этот народ, называющий себя эшкинами, был такой же частью пейзажа, как угрюмые сырые слоистые облака и возможность провалиться одетой в силовой ботинок ногой в мягкую землю. Этот народ открыто выразил неповиновение. Этот народ должен был погибнуть.

Командующий Н'Кало убрал магнокуляры от визоров шлема. Усиленного зрения хватало, чтобы понять, что противник не собирается афишировать своего присутствия, а более близкий взгляд лишь подтвердил это. За спиной Н'Кало почти сорок Железных Рыцарей образовали периметр, чтобы враг не зашел с неожиданной стороны. Стволы болтеров отделений Салика, К'джина и Швайо шарили по горизонту в поисках целей. Опустошители сержанта Борази вместо противотанкового оружия взяли с собой дополнительный боезапас для тяжелых болтеров, которые прекрасно выкашивали окружающую растительность и легко бронированных противников. Хотя в поле зрения Железных Рыцарей никого не было, и дельта казалась покинутой, опустошители несли заряженное оружие на плечах, готовясь в любой момент развернуть огневую точку.

— Они обеспечили нам хорошую охоту, — сказал стоящий за спиной Н'Кало сержант Борази, — я разочаровываюсь, когда враг показывается слишком рано.

— Лучше бы это была просто охота, — ответил Н'Кало, — Эшкины восстали против власти Империума. Их акции насилия против имперских городов уже записаны в книги злодеяний. Если падет Моликор, не удастся удержать и остальное пограничье.

— Тем не менее, капитан, это место напоминает мне о лучших охотничьих угодьях Сехериса. Чуть ниже экватора, где великие реки Замбенара впадают в океан. Я даже потерял счет собранным клыкам подстреленных из болтера пастей-жнецов.

— Тогда охота будет хорошей, брат, — сказал Н'Кало, убирая магнокуляры в поясную сумку, — если то, что здесь происходит, можно назвать охотой.

На Сехерисе, родном мире Ордена Железных Рыцарей, беспощадные пустыни и равнины породили тысячу народностей, разделенных на племена, которые считали землю противником, которого необходимо победить. Именно из них набирали новобранцев Железные Рыцари, и они принимали вызов окружающего мира так же охотно, как вступали в бой с врагом. Они гордились тем фактом, что сражались на полях битвы, смертоносных вне зависимости от наличия там противника — радиоактивных скалистых пустынях, плотоядных джунглях, островах в кишащих хищниками морях и любых других забытых Императором местах, которые только может себе вообразить человеческий разум. Когда парламент Моликора попросил помощи против врага, который пытался избавить мир от присутствия Империума, Железные Рыцари увидели в этом не только задачу по сохранению пограничья Вурдалачьих Звезд, но и шанс испытать самих себя против опасностей планеты.

Слишком часто, подумал Н'Кало, его братья-космодесантники относятся к войне как к спорту. То, что ему пришла в голову такая мысль, говорила о его потенциале командира. Именно поэтому его послали на Моликор контролировать своих нетерпеливых боевых братьев, вырезающих на планете эшкинов.

Миля за милей эшкины заманивали Железных Рыцарей в свои владения.

Было очевидно, что именно в этом и состоит их тактика. Уже идя по проложенным в извилистой дельте тропам, Н'Кало понял, что враг на Моликоре готовит западню, чтобы отрезать, окружить и уничтожить любые посланные Империумом в бой силы. Как и любой из Железных Рыцарей, он читал ландшафт как открытую книгу, за каждой запрудой и каждым поваленным стволом видя чей — то замысел.

Самый легкий путь в леса и болота дельты, где, безусловно, поджидали эшкины, проходил через два высоких леса, разделенных болотистой полосой, где вода поднималась над топкой почвой. Солнце скрывали облака, размытые тени делали воду черной, а дно казалось ненадежным. Обходные пути были слишком глубокими и трудными. Магнокуляры Н'Кало зафиксировали на расположенном вдали возвышении дамбу из бревен, с помощью которой и затопили эту местность, вынуждая атакующих пройти между лесами именно здесь.

Ударная группа Н'Кало ступила под отбрасываемую самыми высокими деревьями тень. Плотный густой лес представлял собой неухоженное переплетение сломанных ветвей и поврежденных стволов, сгрудившихся на выступающих из поверхности болота каменистых холмах, где было достаточно почвы, чтобы там могли расти деревья. Н'Кало не видел признаков присутствия эшкинов, но знал, что они там есть, столь же уверенно, как если бы они стояли прямо перед ним.

— Космодесантника невозможно заманить в западню, — сказал сержант Борази по вокс-сети ударной группы, — можно запереться с ним в одном помещении, но в ловушке при этом окажется совсем не он.

Н'Кало остановил группу у края леса. Перед ними простиралась открытая болотистая местность, края которой казались очень удобным местом для того, чтобы разбить лагерь и лишить врага возможности устроить засаду. Н'Кало подумал о назначенных парламентом командующих, которые купились на эту уловку прежде, чем Моликор запросил помощи у Империума. Они, должно быть, решили, что будет резонно рискнуть попасть в засаду один раз, но обеспечить себе прямой выход на противника. Скольких из них Эшкины убили, превратив местность в своего союзника? Сколько всадников в панике метались по точно такой же тропе под ливнем из тысячи стрел, а затем и под пулями из трофейного оружия в руках врага, который прятался так хорошо, что, казалось, убивать начал сам лес?

— Салик и Швайо, держите фронт, — скомандовал по воксу Н'Кало, — К'Джинн, прикрываешь тыл. Борази, со мной.

Ударная группа заняла позицию у входа в ловушку. Опустошители Борази опустились на одно колено, водя по дуге стволами тяжелых болтеров.