Оглянувшись назад, он увидел, как вслед за ним из мрака выныривают Имперские Кулаки. Повторив манёвр своего капитана, они устремились вперёд, сделав по беззвучному выстрелу из болтеров. Замыкающими двигались брат Зиракус, сжимавший болтер, и Золтан, чьи потрескивающие клинки были готовы к отражению возможной атаки ксеносов.
За их спинами Контрадор видел фрегат, чьи изломанные и избитые жалкие останки лежали внутри гигантского брюха чудовищного корабля. И хотя фраг-гранаты расчистили носовую секцию корабля, кошмарные твари подобно чуме расползались по корпусу обречённого фрегата. Уловив движение во тьме, монстры прыгали вслед за Имперскими Кулаками, образовывая дрейфующий рой.
Целясь назад, брат Зиракус уничтожал одну когтистую тварь за другой, прореживая ряды быстро растущей скользящей смертоносной массы. Монстры клацали и изворачивались, из дрожащих челюстей тянулись струйки липких слюней. Юный легионер меткими выстрелами превращал сидевшие на костистых телах мерзкие головы в эффектные фонтаны крови и мозгов. Золтан и Зиракус хорошо работали в паре. Брат Зиракус разбирался с тварями, продиравшимися сквозь пустоту, чтобы преградить путь космодесантникам. Золтан тем временем подтянулся к своему летящему брату. Прицепившись к броне Зиракуса, чемпион мастерски шинковал монстров, находившихся в пределах досягаемости его клинков. Он отсекал конечности, перерубая слабые сочленения, и сносил уродливые головы с бронированных тел.
Контрадор врезался в стену пещеры из плоти. Он распластался плашмя по поверхности. Броня приняла на себя основную силу удара. Шипящими пальцами Десницы Дорна капитан закрепился на стене. Удерживая себя силовым кулаком, Контрадор ухватил сержанта Саггитара за броню и помог тому снизить скорость. Капитан подтолкнул сержанта к омерзительного вида входу под ними, который спазматически открывался и закрывался, словно какой-то клапан. Капитан увидел две дульные вспышки шторм-болтера Аталрика Саггитара, который приступил к зачистке узкого прохода по ту сторону био-двери.
Таща на себе эпистолярия Тантала, знаменосец Антонин грузно приземлился на стену пещеры. Он присоединился к сержанту около входа, расстреливая воинов тиранидов, которых было более чем предостаточно в коридоре за живым клапаном.
Имперские Кулаки начали прокладывать себе путь внутрь, экономя боеприпасы, они единичными выстрелами отбрасывали тварей с дороги. Уцепившись за живую стену силовым кулаком как абордажной кошкой, Контрадор вытащил болт-пистолет. Безграничность окружающего пространства позволила Контрадору разобраться с монстрами, вплотную подобравшимися к Золтану и Зиракусу, к тому моменту, как оба космодесантника достигли входа.
Затащив себя в узкую щель за клапаном, Контрадор обнаружил, что в ней полным полно плавающих шариков слизи. Его Имперские Кулаки держали строй, отталкиваясь от одной стены прохода к другой, зигзагами двигаясь вверх по каналу с грацией бронированных гигантов.
Направляемые беззвучными инструкциями хрипящего и агонизирующего эпистолярия Тантала Имперские Кулаки преодолевали кошмарные проходы в пульсирующих, спазматически сжимающихся, сочащихся слизью кишках био-корабля. Это был настоящий окровавленный лабиринт, состоявший из сокращающихся мышечных проходов и щелей в плоти. Тиранидский корабль был наводнён тварями с пикообразными отростками и хитиновыми панцирями. Там где внутреннее устройство гротескных извивающихся коридоров не позволяло двигаться дальше, вперёд выступал Витрувий Аено с цепным клинком. Зубья с мономолекулярными лезвиями превращались в беззвучное размытое пятно, наполняя проход пузырящейся кровью био-корабля.
Вскоре у Контрадора возникло ощущение, что инстинкт Осрика Тантала, точнее его доведенное до агонии чувство присутствия разума улья, ведёт их вдоль чудовищной пасти тиранидского корабля и вверх по его вспухшему брюху. Там, впереди, их ждал источавший потоки статических помех узел. Кошмарный корабль напоминал собой извращённый стручок, состоящий из размазанной плоти и богомерзкой ксено-жизни. Каналы и проходы внутри него кишели тиранидскими тварями.
Но сыны Дорна не могли отступиться. Они покинули свой корабль, свою оборонительную позицию, чтобы нанести хирургически точный удар по чужакам. Они осадили плотские укрепления био-корабля, пробивая и прорезая себе дорогу сквозь рой порождений биоинженерии.
Упираясь спинами в живые переборки, Имперские Кулаки вели огонь. Болт-снаряды пробивали скачущих тварей, которые с помощью своих серповидных когтей карабкались по стенам и сводам проходов. Кожистые отверстия возникали внезапно, извергая полчища тощих щёлкающих жвалами ксеносов. Безжалостные удары щита знаменосца Антонина и размашистые взмахи силового кулака Контрадора, вышибали из этих отродий мозги, расшвыривая останки во все стороны.
Узкие проходы сменились мешочными камерами, трубочками и родильными каналами, где Имперские Кулаки встретили наиболее решительное сопротивление противника. Космодесантники стремительно неслись сквозь невесомость тиранидского корабля, ловко отталкиваясь от одной пульсирующей поверхности к другой. Кулаки разбивали рои метким огнём, продолжая беречь боеприпасы, они уничтожали противников выстрелами в головы, но орды хитиновых тварей постоянно получали пополнения из-за кожистых люков и стенных сфинктеров.
Танкразар Новакс вертелся, нанося дуговые удары своей серворукой по жалким изломанным телам ксеносов, его насадка в форме когтя срывала уродливые головы с плеч чужаков. Апотекарий Аено со стороны выглядел как вихрь тиранидской крови. Вспененная жижа бурлила вокруг него, летя следом за яростно разрубающим тела цепным клинком. Лесандро Золтан являл собой зрелище убийственной красоты. Ротный чемпион прыгал со стен на потолок и пол, крутясь через голову в полёте. Потрескивающие лезвия его коротких мечей отсекали когти тиранидов. Силовые клинки прокладывали кровавую просеку среди хвостов и распоротых грудных клеток, рассекая крест-накрест тощие шеи и хребты спереди и сзади.
Протаскивая себя через полости и родильные камеры, Имперские Кулаки осознавали, что всё глубже погружаются в омерзительные внутренности био-корабля. У них не было ни времени, ни снаряжения, чтобы зачистить тиранидский корабль секция за секцией. Беспрерывным потоком атаковали их твари, вылезавшие из кожистых щелей, трубчатых мешочков и тонких мембран родильных бассейнов. Тираниды набрасывались на космодесантников из-за трепещущих органов и сочащихся слизью мерзких отростков. Они молотили своими хвостами по Имперским Кулакам, смертоносность богомолов сквозила в их распахнутых челюстях и зазубренных конечностях. Контрадор слышал боевой рёв своих космодесантников, которые прокладывали себе дорогу сквозь орды чужаков, оставляя позади выпотрошенные и изломанные тела.
Танкразар Новакс сцепился в рукопашную с чудовищами, обладавшими нечеловеческой силой, пока апотекарий Аено отгонял рой широкими дуговыми взмахами пиломеча. Омерзительные твари с заострёнными конечностями насела на пару космодесантников, тесня их к отверстию с трепещущими губами, которое внезапно всколыхнулось, схватило технодесантика и потащило его в свои ужасные объятья.
— Новакс! — воскликнул Витрувий Аено.
Технодесантник боролся, он обрушил удар серворуки на голову тиранида, а выстрелом болт-пистолета убил другого. Мерзкая щель всё ещё пыталась проглотить его, технодесантник вытянул коготь, пытаясь удержаться. Ухватившись за губчатую поверхность потолка и прорезанную венами плоть, Новакс потянул себя вверх. Сервоприводы Танкразара напрягались во всю мощь, Аено прорубал себе дорогу к борющемуся технодесантнику.
Едва губчатая плоть потолка выскользнула из хватки сервокогтя, Новакс исчез в чудовищном отверстии. Вытянувшись, насколько это было возможно, апотекарий ухватил сервокоготь и потянул его на себя. Красная броня технодесантника мелькнула в дыре, руки яростно хватались за края щели. Новакс был покрыт слизью и извивающимися существами-потрошителями, длинной со змею. Эти твари имели мускулистые тела и были похожи на угрей, с крошечными зацепочными когтями и клацающими из под бронированных лбов челюстями. Пока броня технодесантника дымилась под воздействием кислотной слизи, монстры начали прогрызаться сквозь кабели. Когда они преодолели сопротивление брони, Кулаки услышали истошные вопли Новакса по воксу.