— Похоже на эльдарский камень духа, — недоуменно произнес Арамус.

Он мало что понимал в закрытых верованиях эльдар, но и этого было достаточно, чтобы понять: ксеносы ни за что по доброй воле не допустили бы, чтобы один из их священных камней духа попал в человеческие руки.

Арамус осмотрел остальные разбросанные под ногами предметы. Там было около дюжины или даже больше подобных кубов различных размеров. Один содержал что-то, похожее на зуб орка, другой — нечто округлое, по виду походящее на вещь тау, третий — покрытый значками Хаоса диск, от одного взгляда на который у сержанта начали болеть глаза. Там были не только кубы, но, также, и инфопланшеты, и книги — печатные

книги

— чьи заголовки говорили о том, что под их обложками скрываются демонические гримуары, гололиты и двухмерные рисунки, изображающие разнообразные мерзости. Арамус отшатнулся при виде своей находки. Все это было запретно — предметы явно имели ксеносское, еретическое или демоническое происхождение. Все они были омерзительны и отвратительны. И, похоже, все это было собственностью непосредственно губернатора Вандиса.

— Я… Я могу объяснить, — раздался дрожащий голос губернатора, неловко стоящего в проеме вырванного люка, держа в руках непрозрачный кейс длиною в свой собственный рост. — Это не то, что вы думаете…

Арамус ничего не стал отвечать, вместо этого шагнув вперед и выхватив длинный кейс из рук Вандиса.

— Пожалуйста, — сказал губернатор, неудачно попытавшись выбраться из шаттла, и вместо

этого растянувшись лицом вниз на груде своих запретных сокровищ. — Это всего лишь моя… коллекция, понимаете?

Пошатываясь, он поднялся на колени, подняв руки в умоляющем жесте.

— Я коллекционер, собиратель, ничего больше.

Темные глаза губернатора были широко раскрыты, круглое лицо застыло в испуге, а губы дрожали.

Тяжесть кейса оттягивала Арамусу руки. Он забрал его у губернатора по той простой причине, что не мог позволить обладателю еретических предметов держать что-либо, что он мог использовать против Астартес. Но теперь, держа кейс в собственных руках, он не мог не задуматься о том, что же именно держит.

— Нет, не делайте этого! — проблеял Вандис, стоило Арамусу расстегнуть защелки кейса. — Я… Его

отдали

мне и…

Кейс распахнулся, и внутри Арамус увидел то, на что уже не надеялся когда-либо взглянуть вновь. Братья Циррак и Сиддиг подошли и встали позади него, но со своих мест не могли видеть того, что оказалось внутри кейса.

— Что там? — спросил Циррак.

Арамус обхватил ладонью рукоять и вынул из кейса силовой меч, высоко подняв клинок в воздух.

— Мудрость, — сказал Арамус, и имя меча прозвучало в его устах подобно литании. Силовой меч, реликвию ордена Кровавых Воронов, столь древний и почитаемый, что получил собственное имя, с самых ранних дней ордена несли в бой бесчисленные чемпионы и герои Кровавых Воронов, но последним его хозяином был капитан Дэвиан Тул.

Мудрость оказалась потеряна, когда Тул пал от когтей и токсинов тиранида на Кальдерисе, и Арамус был уверен, что меч уже никогда не удастся найти. И все же он был здесь, среди еретических сокровищ этого коллекционера тайного, извращенного и запретного.

— Это

подарок…

— захныкал Вандис. — Я не… Я не знал, что оно

ваше…

Меч, конечно, не принадлежал Арамусу. Может быть, губернатор имел в виду, что он принадлежал ордену. Но кто бы ни был полноправным носителем клинка теперь, когда Тул уже не мог им пользоваться, было недопустимо, чтобы он оказался запятнанным прикосновением столь низкого существа как Вандис.

— Я… Я могу

заплатить

вам… — сказал Вандис, склонив в отчаянии голову. — Назовите цену, если хотите. Я могу…

Сержант активировал силовой меч, и сполохи энергии засверкали по всей длине клинка. Вандис поднялся на ноги, выставив перед собой руки.

— Все, что вам нужно! — выкрикнул Вандис. — Я… Я приношу извинения…

Арамус оставался безмолвным, словно каменная статуя, вместо ответа пустив меч по широкой дуге вниз со всей силой своей подкрепленной сервоприводами доспеха руки. Верхняя часть туловища губернатора рухнула на землю прежде, чем его ноги поняли что произошло и упали следом.

— Разве мы не должны были оставить его Инквизиции? — спросил брат Сиддиг. — Они могли бы пожелать допросить его, чтобы узнать о происхождении…

Он указал на горку предметов у ног Арамуса, большая часть которых теперь была залита кровью губернатора, и закончил:

— Всего этого.

Арамус выключил силовой меч и покачал головой.

— Сейчас мы не можем позволить себе роскоши беспокоится о таких вещах, — сказал он, направившись прочь от шаттла и перешагивая обратно через бортик бассейна. — Он собирал еретические предметы и тем навлек на себя свою погибель.

— Сержант? — обратился брат Циррак. — Что нам делать с его… коллекцией?

Арамус, с выражением отвращения на лице, обернулся через плечо.

— Сжечь, — процедил он сквозь зубы. — Сжечь все.

Сержант Таркус скрючился в передней части кабины, положив руки на рычаги управления. Места внутри торпеды было крайне мало, и космический десантник в полной броне едва мог развернуться в столь ограниченном пространстве, не говоря уже о четырех Астартес.

— Приближаемся к цели, — раздался в воксе голос командора Митчелса. — Мы подойдем на расстояние стрельбы в течение нескольких минут.

— Принято, — ответил Таркус.

Позади него трое других выживших членов третьего отделения — братья Норд, Тэйн и Горациус — проверяли свои болтеры, гранаты и прочую экипировку перед стартом.

— Отделение, заканчивайте с приготовлениями, — велел Таркус остальным. — Нас запустят в любой момент, и мне нужно, чтобы вы были готовы вступить в бой, как только мы протараним цель.

Следует отдать должное магосу техникус «Меча Адриана», подумал Таркус. Модифицированная торпеда была не самым здоровским транспортным средством, и не была такой просторной внутри как специально предназначенные для этих целей абордажные торпеды, но для нынешних нужд подходила превосходно.

— Хотел бы я иметь чуть побольше оружия, — задумчиво произнес брат Тэйн.

— А я хотел бы полную роту, готовую помочь нам с этой работенкой, — ответил Таркус, — но придется сражаться с тем, что у нас есть.

После того как первое отделение погрузилось внутрь, орудийный расчет «Меча Адриана» поместил абордажную торпеду в пусковой аппарат. Она должна была быть запущена как обычная торпеда, но, в отличие от последней, могла в ограниченных пределах управляться в полете.

— Интересно, как там остальные на Меридиане? — подумал вслух брат Горациус.

— Мы можем быть уверены, что они исполнят свой долг, — сказал Таркус. — Что еще нужно?

С тех пор как боевая группа Аурелия вошла в контакт с флотом-ульем тиранидов, всякий астропатический контакт с Меридианом был потерян, но последнее принятое сообщение гласило, что боевая группа капитана Анджелоса уже на пути к субсектору. Однако по- прежнему не было ясно, сумеет ли она достичь Меридиана вовремя, чтобы спасти осажденный мир. Судя по всему, в конечном итоге план, придуманный адмиралом Форбс и сержантом Таркусом, оказался лучшей, или, возможно, единственной надеждой Меридиана на выживание.

— Мы подошли на расстояние стрельбы, — передал командор Митчелс. — Приготовьтесь к запуску.

— Принято, — ответил Таркус.

Затем, обращаясь к остальным десантникам, он произнес:

— Началось. Приготовьтесь к удару, и очень мощному удару.

Абордажная торпеда будет запущена прямиком в центр материнского корабля, и, при условии, что офицер-артиллерист все верно рассчитал, нос торпеды пройдет сквозь внешнюю оболочку матки. Когда оболочка окажется пробита, сержант Таркус и остальные высадятся внутрь корабля, оказавшись прямо в самом сердце армады своих врагов.

— Запуск абордажной торпеды! — раздался голос командора Митчелса, и десантники внезапно испытали на себе всю мощь созданных ускорением перегрузок.