Я прервал психическое прикосновение, не чувствуя вины за вторжение. Страстные натуры прочесть легче всего. На самом деле, скорее приходилось прилагать усилия, чтобы не слышать их мыслей, и Анника была лучшим тому примером. За пределами монастырских стен мне довелось общаться с относительно небольшим количеством людей, и разум Анники определенно был одним из самых «громких».

— Я получила предписание решить еще одну очень важную проблему. Мне следует немедленно покинуть Хет. — Обычное чувство гордости делало ее слова вдохновенными. Что бы от нее ни требовалось, втайне она этим гордилась. Немногие задания считались более важными, чем приведение к покорности целого мира.

— И? — нажал я.

— И я делаю официальный запрос в крепость-монастырь Титана для обеспечения вашего участия в грядущей операции.

Я, наконец, отложил шлем, который до этого чистил. Священные масла, трижды благословенные очистителями, заплескались в стеклянных сосудах, когда я отодвинул их в сторону. Она была молода. Наверное, она не понимала, о чем просит.

— Это не представляется возможным, — возразил я. — Наш долг на Хете выполнен, и мы связаны присягой инквизитору Харулу в Кибельских Далях.

— Я знаю, что это необычно, — призналась она. — Также я знаю, что за ним старшинство.

— У вас есть собственная группа зачистки. Мы — последнее оружие, которым пользуются во времена величайшей нужды. Что это за долг, для которого требуемся мы?

— Я не могу сказать.

Мне снова стало смешно. Не было такой тайны, которую Инквизиция не могла бы нам открыть.

— Ложь, — сказал я ей, — и мне даже не нужно читать ваши мысли, чтобы знать это.

— Просто с языка сорвалось, — поспешно исправилась она. — Я могу сказать, но не буду. До тех пор, пока не узнаю всех деталей операции.

После этих слов меня разобрало любопытство.

— Под каким кодом проводится задание?

— Код «Регалия». — И вновь переливы гордости в ее словах. Она польщена заданием такой важности. — Поэтому, если честно, вы не можете мне отказать.

Пусть так, но честность здесь ничего не значила. В нашем деле она редко что-то значила.

— Место операции? — спросил я.

— Вальдаска.

— Учитывая течения эмпирей, Вальдаска может оказаться в двух месяцах стандартного варп-перехода. Призыв инквизитора Харула все еще имеет первостепенное значение. Вы можете вызвать других братьев из нашего ордена и встретиться с ними уже на месте.

Она нахмурилась, и выглядела при этом очень царственно. Сейчас она была очень похожа на дочь ярла, каковой и являлась до прибытия Инквизиции, забравшей ее с Фенриса во имя высшей цели.

— «Карабела» доберется до нее за три недели, — заметила она, словно мне требовалось об этом напоминать.

— «Карабела» — наш корабль, инквизитор, а не ваш. И мы уже опаздываем к инквизитору Харулу на Кибелу.

Ее мысли кружились, заострялись, становились многограннее.

— Все идет не так, как мне бы хотелось. У меня чувство… на моем мире его называют анеллса. Тебе знакомо это слово?

— Мне понятно его значение. Тем не менее, мы не можем остаться с вами лишь потому, что вас гложет дурное предчувствие.

— Дурное предчувствие. — Она посмаковала слова. — Да, именно это. И я оказалась права насчет Хета, ведь так?

— У вас также были многочисленные улики, которые подкрепляли ваше подозрение относительно аристократии Хета, и не последнюю роль в этом сыграли исчезновение инквизитора Келмана, трехнедельное расследование на самой планете, доступ к архивам планетарного Администратума и предсказания наших прогностикаров.

На самом деле именно последнее стало причиной, по которой сюда направили моих братьев и меня. Видение прогностикаров оказалось редкой ясности, в нем предвещалось, что мир почернеет в течение года, если источник порчи не уничтожат прежде, чем он успеет прорасти буйным цветом.

Она одарила меня взглядом, который предельно искренне говорил, как мало ее волнуют мои заверения.

— Я верю тебе, — произнесла она. — Я верю твоей стае. И я хочу, чтобы вы были со мной.

Я уважительно склонил голову, надеясь, что теперь мои слова не прозвучат так жаляще.

— Я польщен вашим доверием, инквизитор. Все из Кастиана польщены той верой, которую вы к нам питаете, и я надеюсь еще не раз послужить вам в будущем. Но если по-простому, то демон, о котором упоминалось в пророчестве, изгнан. У нас есть и другие обязанности, ближе к иным звездам. Вам придется довериться и начать уважать других Серых Рыцарей, которые окажут вам помощь в следующем задании.

Она прищурилась, как будто заподозрила меня в намерении оскорбить ее.

— Гиперион, ты всегда такой официозный?

Порой она задавала весьма странные вопросы.

— Да, госпожа. Всегда.

— Это раздражает, знаешь ли.

Я не мог взять в толк, почему она так упорствует. Анеллса? Дурное предчувствие? Она ведь давно выросла из детских фенрисийских суеверий.

— Я хочу отправиться с вашей пятеркой. Мне нужна стая, которой я могу полностью доверять и с которой я уже работала. Костями это чувствую, — она обвиняющее ткнула в меня пальцем. — Я стояла в том зале вместе с тобой, окруженная телами еретиков, убитых твоими освященными снарядами. Я не раз проливала с вами кровь за последние девять месяцев. До Хета это был Мелаксис, а прежде него — Юлланд. Мы прекрасно сработались.

Я решил прекратить спор. Так мы ни к чему не придем.

— Если вы так отчаянно нуждаетесь в нас, то почему не пойдете к Галео? Он возглавляет нас. Я самый молодой из братьев, и мое слово имеет наименьший вес.

Она оскалилась в очередной улыбке.

— Как ни сложно в это поверить, но с тобой говорить проще всего.

Об этом я даже не подумал и не понимал, как такое может быть правдой. К счастью, она не дала мне возможности ответить.

— Ты пойдешь со мной поговорить с остальными? — спросила она.

Я кивнул и поднялся.

— Если вы намереваетесь задавать тот же вопрос, что и мне, то получите такой же ответ. Мы поклялись немедленно направиться к Харулу.

Глаза Анники заблестели.

— Посмотрим.

Малхадиил был первым.

Он стоял в посадочном отсеке правого борта, без шлема, с закрытыми глазами. Воздух буквально вибрировал от концентрации его психической энергии. Нас встретила легкая дрожь сопротивления, будто мы шли сквозь тончайшую прослойку жидкости.

В воздухе плавали детали. Они висели над палубой, вращаясь вокруг Малхадиила с космической неторопливостью, из-за чего он походил на звезду в сердце мусорной системы. Металлические трубки кружились в медленном танце вместе с фокусирующими линзами, винтиками, шурупами, болтами и матово-черными пластинками.

Чем бы он ни занимался, запчасти порхали вокруг него, при этом даже не сталкиваясь друг с другом. Анника увернулась от орудийного ствола, который пролетел мимо ее головы.

— Какого… — ее фразу завершило тихое фенрисийское ругательство.

— Я не ожидал, что меня отвлекут. — Голос Малхадиила был хриплым и напряженным — верный знак сильной сосредоточенности. — Пожалуйста, дайте мне секунду.

Сервиторы и погрузчики освободили ему максимум пространства. Они работали в дальнем конце ангара — персонал, существующий с нашего разрешения и для служения нам. Облаченные в красные мантии адепты Палладийских Катафрактов приступили к ритуалу поклонения, успокаивая машинные духи танков и боевых кораблей, заключенных в захваты. Даже на таком расстоянии я чувствовал ароматы их благовоний.

Хлам вокруг Малхадиила начал уплотняться и свиваться, послышался слабый шорох трущегося металла. Шурупы аккуратно вставали на свое место, крепко закручиваясь по спирали. Я увидел, как череда фокусирующих линз влетела в разобранный ствол, пока невидимые руки с терпеливой заботой соединяли секции друг с другом.

Наконец Анника догадалась, и ее глаза сузились. Менее чем через минуту перед Малхадиилом зависла полностью собранная многоствольная мультилазерная турельная установка. Жестом он опустил ее на палубу.