Хокеспур подняла голову. И впервые за несколько дней улыбнулась.
Нечестивые молитвы пропали. Вместо них на толстый слой туч проецировались буквы в сотни метров высотой.
Надпись гласила:
++00100ДОЗНАВАТЕЛЬ01110ХОКЕСПУР
ВОЗМОЖНО НА КАЭРОНИИ ИМЕЕТСЯ+ОСК.
010ЗА НИМ ОХОТЯТСЯ МЕХАНИКУС И КУЗНЕЦ ПРЕИСПОДНЕЙ.
ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ ПОМЕШАЙ ВРАГУ.
ВОССТАНОВЛЕНИЕ НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО.
БЕРЕГИ+СПИНУ.
НИКСОС ЗАКОНЧИЛ+011110.
— Никсос, — выдохнула Хокеспур. — Он сумел.
— Наверху, видимо, не сладко, — заметил Аларик. — Трон знает, на какой риск ему пришлось пойти, чтобы передать сообщение.
— Но тогда все меняется. — Хокеспур вновь повернулась к рядам титанов. — Если техножрецы отыскали здесь Образец Стандартных Конструкций… Если все это появилось благодаря ему…
— Если так, — прервал Сафентис, — мы можем отыскать здесь истоки верований Механикус Тьмы времен Ереси Хоруса. Вряд ли где-то еще могут существовать более опасные познания.
— Нет, — раздался незнакомый голос.
Это заговорил последний из техностражей, в чьи обязанности входила охрана Хокеспур. Он поднял отражающии щиток своего шлема и продемонстрировал бледное, ничем не примечательное лицо со старыми хирургическими шрамами на виске.
— Образцы Стандартных Технологий совершенны. Мы выучили это, еще будучи работниками. Они содержат подлинную мудрость Омниссии и не могут содержать ни капли ереси.
Аларик смотрел на солдата с удивлением. Он впервые услышал его голос — и не только его, а любого из техно-стражей, за исключением погибшего капитана Тарка.
— А что говорят о них Механикус?
— ОСК — это совершенная технология, выраженная в элементарной информации. Ни для ошибок, ни для еретических толкований места в ней быть не может. Она священна.
Техностраж говорил быстро и монотонно — словно читал наизусть Священное Писание.
— Это догма культа Механикус, — перебил Сафентис. — Для солдат и работников религия Марса выражается в простых и доступных терминах. Нижние слои знают об Омниссии только как об объекте религиозного поклонения. Образцы Стандартных Конструкций описываются для них как священные артефакты. Техножрецы изучают их в прагматических и философических понятиях, но их благоговение от этого не уменьшается. Это, конечно, несколько различные методы толкования, но такие вопросы всегда тщательно контролируются.
— Значит, ОСК должны обладать большим потенциалом, — сказала Хокеспур. — И не только из-за их свойств. Техножрец, обладающий подобным сокровищем, может считать себя… почти божеством среди механикумов. На этой почве может возникнуть еще один раскол.
— Возможно, — согласился Сафентис. — Влияние на низшие слои может дать отдельной личности больший вес и среди механикумов высокого ранга.
— Достаточный, чтобы поставить под сомнение правление Марса?
Хокеспур задала дерзкий вопрос. Адептус Механикус сильнее, чем все остальные организации Империума, они известны сплоченностью и верностью ордену. Часто — даже в ущерб лояльности имперским властям.
— Я не стану обсуждать этот вопрос, — отрезал Сафентис.
— Отлично, — вмешался Аларик. — Тем более, что нам надо двигаться. Послание Никсоса только подтверждает, что мы живы и все еще не отказались от намерений поразить противника на его территории.
Сообщение Никсоса погасло. В небо вернулись омерзительные оккультные символы. Неизвестно, на что пошел старый инквизитор, чтобы перехватить контроль над управлением прожекторами, но его уловка сработала. Однако Аларик понимал, что Никсос использовал свой последний, отчаянный шанс. Он больше не сможет к ним обратиться, чем бы ни закончилось сражение на орбите.
Сообщение Никсоса наверняка поможет им в самом конце операции. Пока оно бесполезно. Но ничто не погубило так много солдат, как незнание противника, и каждая капля информации весьма кстати.
Пожар полыхал на «Трибунале» от носа до самой кормы. Работающие на пределе плазменные реакторы заполнили горящим топливом большую часть палуб машинного отделения. Широкие потоки застывающего металла выливались из многочисленных пробоин в корпусе. Вся кормовая часть корабля превратилась в горящие развалины. На орбиту Каэронии выбрасывало тела членов экипажа, обломки оборудования и языки огня. «Трибунал» все еще кружился в мрачном медленном танце смерти с «Кузнецом преисподней».
«Трибунал» нес на борту самые мощные орудия, какими мог похвастаться Имперский Флот. На стороне «Кузнеца преисподней» был опыт долгих столетий войны, и внутри корабля таились старейшие злобные демоны. Бортовые орудия крейсера были одержимы демонами, а мастера оружейной палубы уже тысячу лет отправляли горящие корабли в бесконечную могилу космоса. «Кузнец преисподней», двигаясь по широкой спирали, посылал в противника один залп тяжелых снарядов за другим. Он готовился нанести последний решающий удар.
Крейсер Хаоса тоже получил повреждения. Из многочисленных пробоин в космос хлестали воздух и топливо, толстые пластины брони кое-где были сбиты, и под ними обнажилась горячая живая плоть, черневшая и умирающая в вакууме. Но со всем этим могла легко справиться корабельная команда.
В нижней части «Кузнеца преисподней» пустыми глазницами открылись зияющие отверстия. Из них вылетели десятки прочных сухожилий с огромными костяными крюками. Долетев до борта «Трибунала», крючья зацепились за края разбитых пластин бронированного корпуса. «Кузнец преисподней» начал медленно подтягивать к себе корабль противника.
В капитанской рубке «Кузнеца преисподней» было темно и жарко. Стоял удушливый запах запекшейся крови демонов. Уркратос наблюдал за мучениями «Трибунала» по голопроектору. Избранник Черного Легиона одобрительно заворчал, когда где-то в кормовой секции имперского корабля взорвался еще один реактор. Вместе с Уркратосом за сражением наблюдали даже демоны. Как бы они ни ненавидели поработившего их Уркратоса, страсть к смерти и разрушениям была сильнее — особенно когда это касалось поклонников Императора-трупа.
Отличное вышло сражение! Бой проходил на близком расстоянии, и мощь «Кузнеца преисподней» явно перевесила мастерство имперской флотилии. Даже такой дисциплинированный капитан, как Уркратос, должен время от времени утолять свою жажду крови. Иногда, даже для Богов Тьмы, битва перестает быть просто работой. Она олицетворяет конец — одновременно жестокий и прекрасный.
— Абордажные кошки сработали? — спросил Уркратос.
— Быстро и надежно, — поступил ответ из глубины «Кузнеца преисподней» от предводителя абордажной команды. Его голос был воспроизведен демоном связи, приваренным к потолку рубки.
— Хорошо. Оставайся на связи.
Уркратос переключился на другой канал, и его приказы загремели по всему кораблю:
— Смотритель оружия, принеси мне мой меч! Всем остальным — готовиться к высадке.
По стандартам космических путешествий орбита над мануфакториумом Ноктис представляла собой чудовищно перегруженный лабиринт. В слабом красноватом свете звезды Борозис багровыми искрами блестели обломки разбитых челноков и транспортов. Черноту космоса пронизывали желтые всполохи тяжелых снарядов бортовых орудий вперемежку с темно-красными лучами турелей.
«Кузнец преисподней» и «Трибунал» сошлись в финальной схватке. Между ними, словно рой мотыльков, метались бесконечные залпы огня. «Образцовый» с трудом выдерживал натиск «Исхода». Старый закопченный крейсер со злобной безнаказанностью посылал залп за залпом, и управлявший им демон довольно ухмылялся при виде разрушений на корабле Механикус.
Контр-адмирал Хорстгельд прилагал все усилия для спасения армейских транспортов. Эти корабли подверглись атакам звена «Коршунов» — элитных истребителей, вылетавших с кормовой платформы «Кадавра». «Птолемей Бета» и «Птолемей Альфа» отчаянно пытались защитить людей на транспортном корабле «Калидон». «Птолемей Гамма» после направленной атаки «Коршунов» уже превратился в рой обгоревших обломков.